* * *

Весна – ты чудо резонанса!

Знак пробужденья, возникай:

В холодном горле из фаянса –

Звенящий голос ручейка!

* * *

Запустенье и холод в саду.

Снег сошел. Захлебнулся ручей.

Черный лист прошлогодний – ничей –

Я прутком с сапога отведу.

Посмотрю на осевшие грядки

Со стоячей водой по бокам,

По которой плывут облака,

Как и там – надо мной –

Без оглядки.

Отчего ж… догадайся, поди,

Так как прежде не верится слепо

В невеселое низкое небо

У которого все впереди?

* * *

Ну и Февраль?!

раздуты щеки:

сквозь губы трубочкой –

свистит

и щедро сыплет

из горсти

на блеск

укатанной дороги;

то на крупитчатость

рогожи

он мечет белые снега,

и часто иглы

с армяка

спадают белою порошей.

Но где-то сгрудились

тесней,

спиной к его последней

стуже –

в своем извечном

простодушьи

шептались Слухи

о весне.

* * *

                      Татьяне Анатольевне Федяевой

Поворотясь лицом на юг,

Я чую оттепель щекою,

Хоть лед, скрипящий под ногою,

Еще и крепок и упруг.

Но в тяге вечной к новизне

Невольно время мы торопим,

И не верна снегам глубоким

Душа, готовая к весне.

* * *

                 Раечке Гафаровой

Прорвется солнце между туч

и в серый лед Невы ударит,

и там, где были пятна гари,

водой напьется первый луч.

Но неуемный, жаркий, жадный –

ему-то мало полыньи! –

от Петропавловской стены

к граниту, над которым всадник,

пойдут расщелины борозд

с зелёным отсветом зазубрин

и берегись – когда не убран –

не вскинут в небо хрупкий

мост!

На запад,

с пушкою полдневной,

однажды тронется Нева,

и Исаакия глава

увидит лед в заливе

первой!

* * *

В лесных хоромах летнее тепло.

На каждый лист по солнечному зайцу, –

Как будто бы на маленькие пяльцы

Изображенье рыжего легло.

И две старушки – две зеленых кочки

Неспешные сидят за вышиваньем,

И застят мне их тихое старанье

Густой брусники алые платочки.

* * *

А что за рекогносцировка?

Не рано ль

это оживленье

и увлеченье опереньем

соседа

маленькой плутовкой?!

И возгласы:

«Пора!»

«Пора!..»

«Вот-вот

нагрянет мошкара…»

«Рубить на гнезда

дерева!..»

И лапками

решительно клесты

на снежном прошлом

ставили кресты.

* * *

                    Анатолию  Михайлову

Какие думы он лелеет,

Бредущий в травах по колено,

Наедине со всей вселенной

Вдали от бань и бакалеен;

Вдали от службы, от квартплаты,

Трамваев, улочек щербатых…

Здесь – во владении пернатых

Какими смотрит

Он глазами

На то, как лист

На ветке замер?

* * *

                       Леночке и Анатолию Михайловым

Нагрянул Май с теплом и светом –

в сенцах у лета зной жары,

и лес его благодарит

молочной прозеленью с веток;

всей деловитостью скворцов,

разгаром птичьих новостроек,

не зря, усилия утроив,

поют и трудятся без слов.

Опять бездонное над ними

хранит пришедшую теплынь.

…Куда прищуренный не кинь,

а жизнь всегда за молодыми.

И стороною облака

проходят, тучки-замарашки,

и к верхним пуговкам рубашки

невольно тянется рука.

* * *

                           Ниночке Жулановой

Стакан граненый на окне.

И вербы веточку в стакане

Слегка придерживают грани

И влагу держат ей на дне,

А почек белые шмели

Топорщат мягкие щетинки,

Как будто выгибают спинки,

Где крылья хрупкие росли.

И мы опять удивлены

При виде тех шмелей пушистых:

Какой бы снег ни выпал чистый,

Теплей не будет белизны!

* * *

Экий выдался денек –

солнце жжет напропалую,

ну, да я и не рискую –

я в тени березы лег,

в трав уткнулся

разворот,

вижу:

бодро так ползёт,

утирая лапкой

пот…

Видно, этот

муравей

был породистых

кровей.

* * *

Снег был

крупитчато-дерюжен,

чернели только

пятна луж,

но ветер,

взявшийся за гуж,

в себе уверен был

что сдюжит.

УтрАми неба

акварель

теснила скуку

монотона,

и в синей шапочке

с помпоном

бежал по улице

Апрель.

* * *

Настырней крики

воробьёв,

Нева опять

поголубела,

и ветер тщится

то и дело

нарвать Весне

букет зонтов;

она как будто

за плечом –

вот-вот

на прутики нанижет

тугие почки, –

до лодыжек,

обдав

прорвавшимся лучом.

Но на восток взгляни –

туда:

еще нам ветер

обещает

отягощение плащами

и холод

Ладожского льда.